Использование маркировки лекарственных препаратов (ЛП) в целях обеспечения их безопасного применения имеет долгую историю. Еще в 1868 г. британский парламент принял один из первых в истории законодательных актов, регулирующих использование лекарственных препаратов, – фармацевтический закон (Pharmacy Act), который регламентировал процессы изготовления и продажи через аптечные учреждения морфия и снотворных препаратов на основе опиатов. В частности, в этом законе указывалось, что лекарственные препараты для наружного применения, содержащие такие субстанции, следует маркировать обозначением «Яд», а для внутреннего – «Принимать с осторожностью» [1]. В 1902 г. после принятия Закона о контроле биологических продуктов (Biologics Control Act) в США, вызванного инцидентом, названным впоследствии «уроком от лошади по имени Джим», когда от использования противостолбнячной сыворотки, контаминированной токсинами столбняка, погибло несколько десятков детей, производителей обязали на каждом флаконе с сывороткой указывать наименование продукта, срок его годности и фамилию лица, ответственного за контроль безопасности. Следующие за этим законодательные инициативы ужесточали требования к маркировке, вводя обязательность указания силы действия, номера серии и т.д.[1, 2]. К началу XXI в. в России, как и в других развитых странах, сформировались требования к обязательным предупредительным надписям на вторичной упаковке препаратов, как то: необходимость указания о рецептурном отпуске, необходимость хранения лекарственного препарата в недоступном для детей месте, указаний значимых предупреждений по безопасности и т.д.1,2 Дискуссия о важности совершенствования системы маркировки, в частности, с целью облегчения доказательства причастности того или иного терапевтического агента к развитию нежелательных реакций, а также в качестве меры предотвращения медицинских ошибок, получила новый толчок в конце XX в. Обсуждение регуляторных инициатив в этой области имело место как в Европейском Союзе и США, так и в других странах – Канаде, Японии, Бразилии [3].

Активное развитие цифровых технологий в XXI в. и внедрение их в повседневную практику не могло не сказаться на регулировании фармацевтической отрасли. С развитием цифровых технологий появляются возможности присвоения ЛП индивидуального цифрового идентификатора, что открывает новые перспективы в прослеживаемости судьбы препарата на всех звеньях дистрибьюторской цепочки, защиты легальных схем поставок от проникновения фальсификата, а также возможности адресного информирования врача, аптечного работника и пациента о свойствах препарата. В настоящее время можно с уверенностью говорить о вхождении системы здравоохранения и лекарственного обеспечения в новую «цифровую» эпоху, которое началось в 2018 г.

По итогам эксперимента по маркировке контрольными (идентификационными) знаками и мониторингу за оборотом отдельных видов лекарственных препаратов для медицинского применения, который проводился с 2017 по 2019 гг., распоряжением Правительства Российской Федерации от 28.04.2018 № 791-р была утверждена модель функционирования системы маркировки товаров, в т.ч. лекарственных препаратов, средствами идентификации, определены базовые принципы и организационная модель функционирования, в т.ч. криптозащита кода маркировки, централизованное формирование кода маркировки оператором системы и единоразовое взимание платы за единицу кода маркировки при его генерации3. В том же году другим распоряжением Правительства Российской Федерации от 28.12.2018 № 2963-р была утверждена Концепция создания и функционирования в Российской Федерации системы маркировки товаров средствами идентификации и прослеживаемости товаров4. В соответствии с Федеральным законом от 12.04.2010 № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств», с 1 июля 2020 г. маркировка обязательна для всех лекарственных препаратов для медицинского применения, а субъекты обращения лекарственных средств должны с этой даты вносить сведения о маркированных лекарственных препаратах и обо всех операциях с ними в систему мониторинга1. Использование такого подхода не только обеспечивает выполнение основных регуляторных принципов открытости, прозрачности и прослеживаемости, но и открывает новые перспективы в осуществлении государственного надзора за безопасностью применения лекарственных препаратов как на пред-, так и на пострегистрационном этапе.

Прежде всего, использование маркировки позволяет всем участникам цепи движения лекарственного препарата (от промышленной линии до аптечки пациента) осуществлять контроль оригинальности поставляемого продукта. Первый упомянутый аспект открывает новые перспективы в борьбе с фальсификацией лекарственных препаратов и незаконным производством/распространением лекарственных средств. Это приобретает особую важность в свете присоединения Российской Федерации к конвенции Совета Европы по контрафактной медицинской продукции и аналогичной преступной деятельности, представляющей угрозу для здравоохранения, также известной как Медикрим5. Кроме контроля оригинальности поставляемого препарата использование средств идентификации позволяет контролировать сроки годности, соблюдение холодовой цепи для медицинских иммунобиологических препаратов, выявлять недобросовестных поставщиков на каждом уровне снабжения, предотвращать утечку и перепродажу лекарств, предназначенных для применения в медицинских организациях, а также используемых в проведении клинических исследований. Еще одним перспективным направлением использования идентификации лекарственных средств является отслеживание взаимосвязи количества и характеристик нежелательных явлений/реакций с допустимыми в аналитико-нормативной документации вариациями в составе лекарственных препаратов, что приобретает особую важность в связи с растущим количеством регистрируемых иммунобиологических препаратов и биосимиляров. Выявление специфических для определенных серий реакций и проведение посерийного контроля, вероятно, позволит обосновать появление некоторых крайне редких осложнений фармакотерапии, а также направленно совершенствовать определенные на этапе регистрации стандарты качества и аналитическую документацию. Применение средств идентификации, безусловно, облегчит функционирование систем управления рисками использования лекарственных препаратов. Сканирование уникального кода продукта в специализированном программном обеспечении позволит адресно уведомлять потребителей – пациентов, медицинских и аптечных работников – о существовании определенных предостережений в части безопасности, необходимых условиях использования и особенностях применения лекарства. В свете требований Правил надлежащей практики фармаконадзора (Часть 13)2 это обеспечивает возможность выполнения контроля безопасности пропорционально уровню риска, сопряженному с применением лекарственных препаратов, включенных в единый список лекарственных препаратов, подлежащих дополнительному мониторингу и маркируемых символом перевернутого черного треугольника. Использование современных средств идентификации значимо повлияет на частоту и качество репортинга по безопасности, освободив пациента и/или работника здравоохранения от необходимости заполнения информации о лекарственном препарате, его форме выпуска, силе действия, сроке годности, серии, как для подозреваемых, так и для сопутствующих средств фармакотерапии, при использовании специального программного обеспечения, в т.ч. мобильных приложений, позволяющих осуществлять уведомление регулятора о развитии нежелательных реакций (НР). Роль таких мобильных приложений, судя по количеству извещений, поступающих в национальные и глобальные базы данных по безопасности, увеличивается [4]. Введение эффективной системы репортирования закономерно повысит количество и улучшит качество сообщений, поступающих от пациентов и аптечных работников. Еще одним интересным примером применения кодировки (QR-кодов) лекарственных препаратов, по мнению китайских исследователей (Chen Y. с соавт.), является информирование потребителей, фармацевтов и врачей об актуальных версиях регламентирующих их использование документов (общей/краткой характеристики лекарственного препарата, инструкции по медицинскому применению) в случае внесения каких-либо изменений за время, прошедшее с даты выпуска препарата, а также в случаях утери информационной документации во время их реализации и хранения [5].

Кроме стимуляции сообщаемости, использование уникальной маркировки открывает новые направления в работе систем анализа и учета проблем по безопасности. Например, проведение не только посерийного, но и более глубокого анализа – по отпускаемым партиям, позволит установить неизвестные ранее аспекты развития НР, а также медицинских ошибок (этнические, связанные с климатическими и экологическими региональными условиями и т.д.). Еще одним перспективным направлением использования средств идентификации, на наш взгляд, являются клинические исследования, как интервенционные, так и наблюдательные. Например, в части мониторинга нежелательных реакций, надлежащего выполнения протокола исследования, использования специализированных опросников, контроля комплаенса по сведениям об использованных субъектом исследования упаковок. Особую важность средства идентификации приобретают при проведении пострегистрационных исследований по безопасности. Таким образом, внедрение в практику средств идентификации лекарственных препаратов и развитие соответствующих систем их сканирования, передачи и учета, на наш взгляд, имеет большое значение в совершенствовании систем фармаконадзора, как государственных, так и региональных, а также систем, разработанных держателями регистрационных удостоверений. Причем это влияние будет выражено как на предрегистрационном, так и на пострегистрационном этапах обращения лекарственных препаратов.

1 Федеральный закон от 12.04.2010 № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» (последняя редакция) / КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_99350/ (дата обращения: 29.02.2020).

2 Правила надлежащей практики фармаконадзора Евразийского экономического союза [Электронный ресурс].URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/texnreg/deptexreg/oo/Documents/Надлежащая практика фармаконадзора ред 20141106 на сайт.pdf (дата обращения: 11.08.2017).

3 Распоряжение Правительства РФ от 28.04.2018 № 791-р (ред. от 18.10.2018) «Об утверждении модели функционирования системы маркировки товаров средствами идентификации в Российской Федерации» / КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_297119/ (дата обращения: 20.09.2020).

4 Распоряжение Правительства РФ от 28.12.2018 № 2963-р «Об утверждении Концепции создания и функционирования в Российской Федерации системы маркировки товаров средствами идентификации и прослеживаемости движения товаров» / КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_314921/ (дата обращения: 20.09.2020).

5 The MEDICRIME Convention [Электронный ресурс]. URL: https://www.coe.int/en/web/medicrime/the-medicrime-convention (дата обращения: 20.09.2020).

1. Kolbin A.S. Pharmacovigilance / A.S. Kolbin, S.K. Zyryanov, D.Yu. Belousov, L.I. Loginovskaya, O. A. Karpenko, A.V. Matveev [and etc.]., Moscow: OKI: Buki-Vedi. – 2019. – 248 p.
2. Beninger P. Opportunities for Collaboration at the Interface of Pharmacovigilance and Manufacturing // Clinical Therapeutics. 2017. – № 4 (39). – P. 702–712.
3. Fontaine A.L. Current Requirements and Emerging Trends for Labelling as a Tool for Communicating Pharmacovigilance Findings // Drug Safety. – 2004. – № 8 (27). – P. 579–589.
4. Matveev A.V., Krasheninnikov A.E., Egorova E.A. The prospect of mobile technologies application in order to improve the organization of pharmacovigilance in Russia // Vestnik Roszdravnadzora. – 2018. – Vol. 6. – P. 63–68
5. Chen Y. [и др.]. The Quality of Spontaneous Adverse Drug Reaction Reports in China: A Descriptive Study // Biological and Pharmaceutical Bulletin. – 2019. – № 12 (42). – P. 2083–2088.