В системе высшего медицинского образования в Российской Федерации Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет занимает особое место – это первый в мире и единственный в России специализированный вуз для подготовки детских врачей. Со времени открытия в 1925 г. (прежнее название – Научно-практический институт охраны материнства и младенчества (ОММ)) здесь были организованы курсы по усовершенствованию врачей по ОММ для всего СССР. Новый этап в подготовке детских врачей датируется началом 1930-х годов, когда преобразованный в 1932 г. в больницу-медвуз, а в 1935 г. – в Ленинградский педиатрический медицинский институт (далее – ЛПМИ, Институт), он совместно с педиатрическими факультетами высших учебных медицинских заведений страны способствовал созданию в нашей стране оригинальной системы педиатрического образования. Подготовка педиатров со студенческой скамьи, как составная часть строительства государственной системы охраны материнства и детства в нашей стране в довоенный период, способствовала успешному решению задач по спасению жизней детей в период Великой Отечественной войны. Первый выпуск врачей-педиатров в вузе состоялся в 1936 г. До 1941 г. было осуществлено пять выпусков – подготовлено 540 детских врачей. Наряду с подготовкой врачей, основными задачами Института были научная, лечебная и организационная деятельность.

К весне 1941 г. ЛПМИ располагал сильным профессорско-преподавательским составом: 37 профессоров, 88 доцентов и 160 ассистентов [1]. С развитием института связаны имена выдающихся ученых, таких как М.С. Маслов, К.К. Скробанский, Н.Н. Аничков, А.А. Заварзин, Е.С. Лондон, Р.Р. Вреден, П.С. Медовиков, А.Ф. Тур, А.Г. Гинецинский, М.Г. Данилевич и др. Наряду с учебной работой проводилась активная научно-исследовательская деятельность. Объем научной работы института ярко характеризуют 2072 научных работы и 20 руководств, выпущенных его сотрудниками за 15 лет существования. Многие из этих руководств стали настольными книгами для врачей и основными учебниками для студентов.

С первых дней Великой Отечественной войны Ленинград оказался в исключительно тяжелых условиях. Враг рвался к городу. В начале сентября 1941 г. немецкие войска захватили Шлиссельбург, и сухопутная связь Ленинграда со всей страной была прервана. Началась блокада Ленинграда. ЛПМИ весь период войны и блокады работал в Ленинграде, способствовал успешному решению основных задач по оказанию медицинской помощи. Новая военная обстановка решительно изменила характер всей работы Института, сотрудники оперативно переключились на подготовку кадров для армии и в силу событий на фронте приняли максимально возможное участие в деле обороны родного города.

Сразу же после сообщения о начале войны в институте возник митинг, а через час после митинга открылось экстренное заседание Ученого совета во главе с директором ЛПМИ, профессором Ю.А. Менделевой (фото 1). Обсуждались вопросы по организации мобилизационных мероприятий, готовности всех служб местной противовоздушной обороны (МПВО), были утверждены должности начальника объекта, начальника штаба МПВО и др. Сотрудники института пообещали отдать все силы победе над врагом. У них появились новые обязанности: служба местной противовоздушной обороны, организация затемнения зданий и работы в бомбоубежищах, ночные дежурства по охране порядка.

На 22 июня 1941 г. в институте насчитывалось 1805 студентов, 40 врачей заканчивали курсы усовершенствования [2]. Экзаменационная сессия младших курсов не прерывалась и закончилась к 30 июня, 440 студентов четвертого курса находились на производственной практике в Ленинградской, Мурманской, Калининской и Витебской областях. Студенты первых трех курсов и пятикурсники-выпускники сдавали экзамены. Государственная экзаменационная сессия, согласно указаниям НКЗ СССР, была прекращена. Таким образом, студенты-выпускники в количестве 374 человек не сдали лишь один экзамен из обязательных шести. Состоялся первый военный выпуск 360 врачей.

Студенты 4 курса должны были закончить производственную практику к 1 августа 1941 г. Большинство из них вернулись в институт досрочно, часть эвакуировалась в глубокий тыл вместе с населением тех областей, где проходила практика, и там поступила в различные медицинские вузы для окончания образования. Отдельные студенты оказались на территориях, захваченных врагом, и только после их освобождения дали знать о себе. Единичные студенты были увезены немцами в Германию. Фронт очень нуждался в медицинских кадрах, профессиональных врачей не хватало. В соответствии с постановлением СНК СССР от 02.07.1941 и распоряжением Управления медицинскими вузами РСФСР от 05.08.1941, пятилетний срок обучения студентов-медиков был сокращен до трех с половиной лет. Первые вернувшиеся с производственной практики студенты нашего вуза попали под это распоряжение. Приказ по Ленинградскому педиатрическому медицинскому институту № 77 от 31.08.1941 за подписью директора Ю.А. Менделевой о первом досрочном выпуске студентов ЛПМИ содержал фамилии 21 юноши 4 курса [3]. Получив дипломы зауряд-врачей, они отправились на фронт (фото 2).

Всего за время войны институт произвел семь плановых и досрочных выпусков, подготовил 947 врачей. Три выпуска проведено в 1941 г., выпущено 703 врача (360+21+322), часть из них направлены в армию, часть – в области РСФСР. Четвертый выпуск состоялся в августе 1942 г., выпущено 52 врача, которые были направлены в Ленобласть и Ленгорздравотдел. Пятый выпуск осуществлен в октябре 1942 г.: 109 врачей направлены в северные области РСФСР и в армию. Шестой выпуск – в октябре 1943 г.: 40 врачей направлены в Ленгорздравотдел, Ленобласть и в армию. Седьмой выпуск в июле 1944 г. состоял из 43 врачей, направленных в Ленобласть, в УССР и в армию.

Наряду с выпуском осуществлялся и набор студентов. К 1 сентября в институте осталось 277 студентов, и в том же месяце на 1-й курс было зачислено 354 студента. В 1942 г. было проведено два приема: весной принято 262 человека, осенью – 215 человек (фото 3). В 1943 г. состоялось также два набора студентов, было принято 370 человек, а в октябре 1944 г. – 400 человек. Всего за время блокады в ЛПМИ было принято 1600 человек.

Во врачах остро нуждался не только фронт, но и амбулаторно-поликлиническая и стационарная сеть, госпитали и другие многочисленные лечебные учреждения РСФСР, в том числе Ленинграда и Ленинградской области. Бюро Ленинградского горкома ВКП(б) 24 марта 1942 г. заслушало и обсудило доклад по этому вопросу заведующего Ленгорздравотделом В.С. Никитского. Ленинградский Горком ВКП(б) 27 марта 1942 г. издал постановление № 55 «О медицинских кадрах в лечебных учреждениях Ленинграда» с требованием «форсировать подготовку врачебных и фармацевтических кадров на базе медицинских институтов города и обязать директоров<…> Ленинградских первого и второго медицинских, педиатрического, стоматологического и фармацевтических институтов немедленно организовать в полном объеме учебные занятия по программам и расписанию военного времени<…> и произвести выпуск студентов четвертых курсов не позже 1 октября» [4].

Война потребовала предельного напряжения сил, перевода всех сфер жизни на военные рельсы, мобилизации всех ресурсов – человеческих, экономических, политических. Все тяготы, сопровождавшие войну такого масштаба, усугублялись блокадой Ленинграда. Несмотря на сокращение сроков обучения, учебных площадей и преподавательского состава, институт смог оперативно перестроить работу, организовать дополнительные выпуски врачей и подготовку по ускоренным программам. Обучение было организовано по единому профилю лечебного факультета, ориентированному на подготовку врачей для армии и углубленное изучение вопросов военно-полевой хирургии, военной гигиены, инфекционных болезней, эпидемиологии [5]. Как и в других вузах Ленинграда, в ЛПМИ первый военный учебный год начался 1 августа 1941 г. Вся учебная работа была направлена на подготовку врачей, способных оказывать больным и раненым квалифицированную и специализированную медицинскую помощь. Студентов, особенно младших курсов, часто отзывали для выполнения оборонных работ и несения дежурств в системе МПВО, что негативно сказывалось на учебном процессе. Неблагоприятно отражались на нем и непрерывно возраставшие трудности материально-бытового порядка, которые, как и всем ленинградцам, приходилось преодолевать студентам-медикам. Но тем не менее учебный план в целом выполнялся.

В декабре 1941 г. бюро Ленинградского горкома ВКП(б) приняло специальное решение о проведении в вузах Ленинграда зимней экзаменационной сессии. Зимняя сессия проходила в январе-феврале 1942 г., в самый трагический по своим последствиям период блокады, когда почти 30% студентов страдали алиментарной дистрофией. Однако результаты сессии были удовлетворительными [6].

Как известно, эвакуация ленинградцев проводилась с началом войны. Эвакуировались и студенты нашего вуза. До 1 сентября 1941 г. эвакуировалось 277 студентов. Институт продолжал свою педагогическую работу, в сентябре было зачислено 354 студента, но с наступлением холодов, блокады города, частых бомбежек и артобстрелов, вследствие общего расстройства жизни города учебная жизнь начала постепенно замирать, но полностью не прекратилась: занятия продолжались, но посещаемость была минимальной. В течение зимы 1941–1942 гг., несмотря на необычайные сильные морозы, совершались индивидуальные эвакуации населения, а с ними и студентов ЛПМИ. Весной 1942 г. создались более благоприятные условия для эвакуации, в частном порядке выехало 282 студента вместе со своими семьями. С осени 1941 г. постепенно начали уезжать преподаватели. Первыми были отозваны распоряжением Всесоюзного комитета по делам высшей школы профессора Г.В. Ясвоин и К.В. Ромодановский, затем уехали по состоянию здоровья профессора Г.Д. Аронович, Л.Т. Соловьев, А.Г. Гинецинский, А.Г. Леонтьев, Д.М. Рутенбург, Л.А. Дымшиц, В.А. Вальдман, М.Э. Мандельштам, М.Л. Шик, доцент Г.С. Эпштейн и др. Вместе с Военно-медицинской Академией в Самарканд эвакуировались профессора М.С. Маслов, Ф.И. Валькер, Д.Д. Лохов, В.М. Берман, доцент Б.М. Бродерзон. В начале апреля 1942 г. принимается постановление Государственной эвакуационной комиссии об эвакуации из Ленинграда в тыл страны первых двух курсов химико-фармацевтического, стоматологического, 1-го и 2-го медицинских и педиатрического медицинского институтов [4]. Согласно постановлению Правительства, в апреле в организованном порядке в район Ессентуков были вывезены младшие курсы ЛПМИ в количестве 222 человек. Со студентами были эвакуированы профессора В.М. Карасик, М.Н. Вишняков, П.Н. Ласточкин, В.А. Павлов, М.Г. Данилевич, Ю.Л. Кривский, доценты. И.И. Гутнер, А.И. Савшинский, М.Г. Закс, Е.М. Силаева, М.Я. Слуцкий и ряд других преподавателей. Из-за наступления фашистских войск на Кавказ эвакуированная группа студентов и преподавателей была вынуждена в основной своей массе покинуть Ессентуки в спешном порядке. Первую часть пути (до 100 километров) они проделали пешком и добрались до Нальчика. Отсюда с большими трудностями (устраивались даже на крыше вагонов) пробрались до Махачкалы. Далее пароходом добрались до Красноводска и, наконец, через среднеазиатские республики до Барнаула. Сюда они прибыли в тяжелом физическом и психологическом состоянии. В Ессентуках осталась группа больных и преклонного возраста профессоров и некоторая часть студентов, работавших вместе с ассистентами в районных колхозах и вследствие этого не успевших вовремя выехать. Шесть преподавателей и 10 студентов были расстреляны фашистами. Позже Ю.А. Менделева вспоминала: «Сообщение о фашистской расправе возбудило в нас еще большую ненависть к врагу, желание еще лучше работать, отдать силы на борьбу с врагом. Мы сознавали, что лучшая работа – это удар по фашистам» [7].

Для улучшения материального обеспечения доехавших до Барнаула, (многие из студентов и преподавателей остались буквально без одежды), Ю.А. Менделевой в октябре 1942 г. удалось выхлопотать через Ленгорисполком и отправить два вагона с одеждой, бельем, обувью, мылом, книгами, предметами первой необходимости для студентов первых трех курсов из расчета по 50–100 человек на курсе. Для укрепления преподавательской группы были направлены 6 преподавателей во главе с профессором С.С. Мнухиным как представителем дирекции ЛПМИ. Преподавателей и студентов планировалось распределить по различным институтам, но Ю.А. Менделевой удалось добиться, чтобы при Астраханском медицинском институте (который также находился в Барнауле в порядке эвакуации) был организован специальный педиатрический факультет, куда и влились наши студенты. Позже, когда Кавказ был освобожден, вся группа преподавателей и студентов вернулась из Барнаула, но на этот раз в Кисловодск. Следует заметить, что при всех переездах группы из Ленинграда в Ессентуки, затем в Барнаул и Кисловодск перевозилось имущество, книги и микроскопы, которыми институт снабдил эвакуируемых студентов и преподавателей при отъезде в эвакуацию. Всего за годы войны было эвакуировано 1082 человека. С большинством из них поддерживалась связь и оказывалась посильная помощь.

Многие же сотрудники и студенты остались в осажденном городе и продолжали учиться и работать. Ю.А. Менделева вспоминала: «Мы были счастливы, когда вопрос об эвакуации был решен отрицательно. В условиях военного времени существование института являлось совершенно необходимым, так как нужно было готовить кадры врачей и медсестер. Нельзя было лишать детей Ленинграда ни специальной помощи, ни детского питания» [7]. В Ленинграде во главе с директором Ю.А. Менделевой оставались известные ученые – профессора А.Н. Антонов, А.Б. Воловик, Е.С. Гуревич, Ю.А. Котиков, В.И. Корхов, С.Я. Кофман, И.И. Богоров, Е.С. Гуревич, Э.И. Фридман, в последующем действительные члены АМН СССР С.А. Новосельский, К.К. Скробанский, А.Ф. Тур, доценты Н.Э. Берг, Я.Х. Ланда, Д.А. Кремшевский, М.М. Котон, Э.И. Раутенштейн, А.А. Хонду и другие. Этот коллектив, несмотря на все тяготы, сумел обеспечить учебные занятия с оставшимися и вновь принятыми студентами. Однако условия жизни ленинградцев, оставшихся в городе, становились все более невыносимыми.

Противник вел методический прицельный артиллерийский огонь по территории учебно-клинических баз всех без исключения медицинских институтов города. Педиатрический институт на немецкой карте обстрелов значился как объект № 708 – специальная мишень, подлежавшая уничтожению. Артобстрелы становились все чаще и чаще, а начиная с августа 1943 г. стали почти непрерывными. В некоторые дни число артиллерийских обстрелов института достигало 8–12. Ряд зданий пострадал от снарядов. На территории института находились основные теоретические и клинические кафедры, располагалась основная клиническая база вуза, которая к 1 июня 1941 г. насчитывала 1100 коек. Кроме того, здесь находились женская и детская консультации, молочно-пищевая станция и ряд прикрепленных яслей Выборгского района. Своевременно принятые меры по защите и укрытию больных, персонала и студентов во время артобстрелов способствовали сохранению жизней – институт не имел ни одной жертвы на своей территории. С декабря 1941 г. все клинические отделения института были вынуждены размещаться в газои бомбоубежищах [2]. В бомбоубежищах же проводились занятия со студентами. Другим губительным фактором был холод. Температура зимой 1941 г. нередко опускалась ниже 30-градусной отметки. Запасы топлива закончились очень быстро, поступление электроэнергии резко снизилось, а часто и вообще прекращалось. Было отключено централизованное отопление, во многих учреждениях жизнь замерла, останавливались предприятия. Но этого нельзя было допустить в лечебных учреждениях, особенно детских. Среди основных, важнейших задач ЛПМИ в годы войны было оказание помощи детям: раненым, больным, оставшимся без попечения родителей. Но наиболее смертоносным фактором был голод. Полномасштабный острый голод охватил Ленинград зимой 1941/42 гг. [2]. Размер продовольственного пайка не мог покрыть даже самые минимальные потребности организма. 20 ноября 1941 г. была установлена самая низкая норма хлеба, родились «сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам», которые вошли как символ нечеловеческих испытаний в сознание и память миллионов. Хлеб, выпекаемый во время блокады, был почти черного цвета, имел высокую влажность, доходившую до 68% (вместо 48%), травянисто-горький вкус, обусловленный большим количеством примесей. Ухудшилось отоваривание карточек другими продуктами – мукой, крупой, мясом, жирами.

С конца декабря 1941 г., несмотря на повышение норм выдачи хлеба (350 г – рабочим, 200 г – служащим) и работу Ладожской трассы, снабжение продовольствием ухудшилось. Никакие другие продукты не выдавались.

Уже в ноябре 1941 г. начали регистрироваться случаи алиментарной дистрофии. Причина была понятна – резкое снижение в пище белков. В декабре это заболевание стало настолько распространенным, что все остальные болезни как бы отступили на задний план и смысл слова «дистрофия» стал понятен каждому ленинградцу. Значительная часть таких больных находились в тяжелейшем состоянии, часть умирали в первые сутки и в первые часы поступления. Дистрофия стала проявляться у сотрудников и студентов. Особенно тяжелыми были зимние месяцы 1941/42 гг. В условиях недоедания, при недостатке света и тепла, при отсутствии транспорта многим сотрудникам и студентам, чтобы попасть в Институт, приходилось проходить по снежным сугробам и ледяным глыбам и преодолевать большие расстояния. В целях сохранения жизней сотрудников и студентов руководство ЛПМИ предприняло ряд действенных мер. Из воспоминаний Ю.А. Менделевой: «Транспорт в городе перестал работать. Институт расположен в северной окраине гигантского города Ленина и студенты, и сотрудники должны были ежедневно дважды проделывать многокилометровый путь пешком. Питание резко сократилось, начался голод. И тогда, в целях сохранения человеческих жизней, Институт пошел на крайние меры. Студенты в основной массе были размещены в общежитиях на территории Института, для чего были заняты физиологический корпус и корпус инфекционный клиники, как самые теплые и мало пострадавшие от артобстрелов. Многие сотрудники получили разрешение, помимо лиц, переведенных на казарменное положение, на размещение на кафедрах и при клиниках института. Для далеко живущих была организована гостиница для краткого пребывания. <…> Заболевания дистрофией поставили передо мной задачу спасать свои кадры – студентов и сотрудников. Принятые экстренные меры способствовали сохранению многих сотен жизней» [7]. С этой целью были организованы пункты лечебного питания для студентов, работников Института, столовая для профессорского состава. Кроме того, были развернуты стационары для сотрудников и студентов. Как только среди студентов появлялись лица с признаками дистрофии, их немедленно помещали в клинику на правах больных. Здесь они находились в тепле и покое, больничные пайки хотя и не были полноценными, все же были лучше тех, что выдавались гражданскому населению. Ю.А. Менделева писала: «Идея организации стационаров для больных дистрофией впервые возникла у нас и полностью себя оправдала. Институт имел единичные потери от голода в черные дни блокады Ленинграда. Эта деятельность Института была поддержана и одобрена организациями города, и пример Института послужил к массовому открытию стационаров в городе. <…> Все эти мероприятия дали хороший результат…» [7]. Существенную помощь оказывал собранный и законсервированный урожай подсобного хозяйства при ЛПМИ. Истощенным и ослабленным больным давались витаминные продукты, ягоды и овощи.

Директора всех медицинских институтов отмечали увеличение числа заболевших студентов и сокращение посещаемости занятий. Руководствуясь решением Коллегии НКЗ СССР от 20 апреля 1942 г., Ленгорздравотдел при активном содействии горкома партии и Ленгорисполкома сумел принять ряд мер, направленных на уменьшение отсева студентов из медицинских институтов зимой и весной 1942 г. Так, к концу апреля всем студентам-медикам были выделены продовольственные карточки первой категории, предоставлено бесплатное котловое довольствие [4]. Специальным постановлением горкома партии и Ленгорисполкома студенты всех ленинградских вузов, в отличие от вузов других городов страны, были освобождены от внесения платы за обучение и получали стипендию вне зависимости от их успеваемости. Эти существенные привилегии для ленинградских студентов были официально закреплены в 1943 г. решением СНК СССР [4].

Правительственное решение о сокращении сроков обучения сыграло свою роль, обеспечив за первый год войны дополнительный выпуск врачей. Уже через год оно было пересмотрено, так как вопросы качества подготовки специалистов напрямую определяли качество оказываемой медицинской помощи. В условиях, когда Красная Армия несла огромные потери, оно имело огромное значение для достижения перелома в ходе войны. Но сокращенная программа обучения в медицинских вузах никак не могла отвечать требованиям подготовки высококвалифицированных специалистов военного времени. По этой причине 19 июня 1942 г. Всесоюзный комитет по делам высшей школы при СНК СССР решил восстановить в медицинских институтах страны пятилетний срок обучения (приказ № 113/м) [9] .

В новой программе медицинских институтов значительное время отводилось на практическую подготовку будущих врачей. Так, вместо однократной практики, проводившейся ранее после IV курса, была введена двукратная, после III курса – двухмесячная (с выполнением обязанностей медицинской сестры) и после IV курса – полуторамесячная (с выполнением обязанностей субординатора). Большое внимание уделялось преподаванию военно-медицинских дисциплин (54 ч.), а также физической подготовке студентов (208 ч.) [4]. Во всех медицинских институтах с 1 ноября 1942 г. начались занятия по пятилетней программе. Они, как и ранее, проходили в сложной обстановке фронтового города. Лекции часто читались под грохот снарядов и бомб, иногда переносились в бомбоубежище, но почти никогда не отменялись. Посещаемость студентов всех курсов постепенно восстанавливалась, пропуски лекций и занятий были единичными, обычно из-за налетов и артобстрелов. А.Б. Воловик, заведующий кафедрой пропедевтики детских болезней, вспоминал: «Студентов было немного… Сидел я у печки, а вокруг – студенты. Могу сказать, что ни до, ни после этого учебного года не имел я такого контакта с аудиторией». Все усилия были направлены на то, чтобы не снижать уровня знаний студентов, которые относились к учебе с исключительной ответственностью и добросовестностью (фото 4). Успеваемость была не ниже довоенной. Средний балл составлял: на 1 курсе – 3,9, на II – 4, на IV – 4,2, на V – 4. Государственные экзамены сдавались по требованиям мирного времени. До 1944 г. студенты занимались без каникул, семестры начинались и кончались в различные сроки, в связи с мобилизацией студентов на трудовые работы. И все это происходило несмотря на то, что до 80% студентов страдали алиментарной дистрофией. Не прерывались переходные курсовые экзамены, госэкзамены сдавались по требованиям мирного времени. Учебная жизнь в ВУЗе не прекращалась. Администрация ЛПМИ стремилась к тому, чтобы поднять настроение у работников и студентов. Для выпускников устраивались концерты и вечера с привлечением артистов, которые приезжали, несмотря на бомбежки.

Даже в тех труднейших условиях продолжалась научная работа студентов. В 1943 г. были организованы студенческие научные кружки на кафедрах госпитальной и факультетской педиатрии, госпитальной хирургии, неорганической химии, физики, психиатрии. Активно работало студенческое научное общество на кафедре терапии под руководством профессора В.А. Вальдмана; студенты включились в научную тематику кафедры, помогали врачам при изучении вспышки гипертонической болезни в Ленинграде. В.А. Вальдман организовал студенческую научную конференцию, на которую студентами всех курсов было представлено 10 докладов.

Весной 1943 г. начали возвращаться из эвакуации отдельные профессора. На 1 июля 1944 г. практически весь профессорско-преподавательский состав, за исключением погибших, работал в Ленинграде.

Отличительной чертой деятельности высшей медицинской школы в годы войны являлся возросший объем внеучебной работы, связанной, прежде всего, с лечением раненых и больных, проведением комплексных противоэпидемических мероприятий. ЛПМИ организовал инфекционный госпиталь на 300 коек; в августе 1941 г. в связи с большим наплывом раненых был развернут госпиталь на 200 коек и, кроме того, подготовлено 150 хирургических коек для раненых из гражданского населения. Студенты помогали врачам в оказании помощи раненым и уходе за больными в этих госпиталях, а также во время артобстрелов близлежащих улиц города, трамвайных остановок. Игнорируя опасность, они часто находились под градом осколков от авиабомб и снарядов. Позже последовало указание Ленинградского Горздравотдела, предписывающее студентам последних курсов медицинских институтов работать в лечебно-профилактических учреждениях города, пунктах скорой помощи и т.п.

Студенты участвовали в укреплении обороны города начиная с июля 1941 г. Сначала создавались оборонительные рубежи: противотанковые рвы и окопы на дальних подступах к городу, затем в пригородных районах и, наконец, непосредственно в черте города. Строили газои бомбоубежища. Весной 1942 г. преподаватели, студенты, врачи, санитарки, все сотрудники взялись за очистку территории Института и прилегающих улиц от льда, мусора, нечистот. Работали в подсобном хозяйстве института. Заготавливали торф (фото 5). Так, в 1943 г. 208 студентов младших курсов три месяца работали на торфоразработках, часто они выполняли план на 150%. В том же году на территории совхоза Институт развернул собственную заготовку торфа, работало 60 человек в течение трех месяцев. Было заготовлено 1500 кубометра торфа. Все это требовало большой разъяснительной работы общественных организаций.

При ЛПМИ обучалось 70 аспирантов, большинство из них были призваны в армию в первые дни войны, остальные эвакуировались с детьми в далекий тыл. С 1943 г. Институт снова получил возможность готовить кадры аспирантов, с осени 1944 г., согласно плану НКЗ СССР, обучалось 11 аспирантов.

Институт не прекращал и работы по повышению квалификации медицинских работников. Только одно перечисление образовательных направлений дает представление об объеме проделанной работы: функционировали курсы по гемотрансфузии, повышению квалификации госсанинспекторов, курсы для врачей-педиатров по диететике, для школьных врачей, для врачей отделений новорожденных, для районных педиатров, курсы по инфекционным болезням, по детской рентгенологии и др. Некоторые из курсов повторялись ежегодно. В 1943 г. Ленгорздрав обратился в Институт с просьбой организовать курсы по подготовке врачей к работе по системе «единый педиатр». Всего за годы войны курсы усовершенствования закончили 459 врачей. Дважды в месяц в клиниках ЛПМИ проводились обходы для всех педиатров города с разбором и демонстрацией клинического материала.

В институте было подготовлено 25 операционных сестер, 275 сандружинниц из состава работниц фабрик и заводов, 1800 сестер Российского Общества Красного Креста, 500 военных медицинских сестер. Все годы войны работала школа медицинских сестер при институте. Кроме того, институт подготовил кадры поваров для работы в яслях и диетических школьных столовых.

В 1944 г. остро встал вопрос об улучшении подготовки врачебных кадров, о необходимости более длительного обучения. С 1945 г., в соответствии с постановлением СНК СССР от 1 декабря 1944 г. «О мероприятиях по улучшению подготовки врачей», начался постепенный переход медицинских институтов на шестилетний срок обучения. В основу нового учебного плана были положены следующие принципы: строгая последовательность в изучении теоретических и клинических дисциплин; увеличение объема часов по основным дисциплинам; усиление практической подготовки, установление правильного соотношения между лекционными и практическими курсами. Нашему Институту было поручено разработать программу преподавания на педиатрических факультетах применительно к шестилетнему сроку обучения.

Выпускники, находившиеся на фронте, были на связи с институтом. На имя директора приходили от них многочисленные письма. В одном из них говорилось: «Вот уже два года мы работаем в госпитале хирургами, но в то же время не забываем педиатрию, любовь к которой привил нам институт. Надеемся, что после окончания войны вновь вернемся к лечению малышей. Сейчас мы стремимся сделать все, чтобы быстрее вернуть в строй бойцов и командиров Красной Армии…». «Вы, наши учителя, привили нам те качества, за которые так ценит нас Красная Армия, и за которые с таким уважением относятся к нашему институту» [10]. И действительно, окончившие ЛПМИ в тяжелое блокадное время врачи работали самоотверженно, проявили себя очень достойно. Многие из них получили правительственные награды и впоследствии заняли ответственные должности. Орденами были награждены 237 врачей-выпускников ЛПМИ, медалями – 1603 врача, значком «Отличник здравоохранения» – 44 врача [7].

1. Менделева Ю.А. Двадцать лет деятельности Ленинградского педиатрического медицинского института // Вопросы педиатрии и охраны материнства и детства. – 1946. – Т.14. – Вып. 3. – С. 3–10.
2. Очерк о деятельности ЛПМИ за время войны с 22.06.41 г. по 01.08.44 г. В кн. Объект 708: подвиг ленинградских педиатров / Д.О. Иванов, Г.Л. Микиртичан, И.А. Савина [и др.] / Под ред. Д. О. Иванова, Г.Л. Микиртичана. – СПб.: СПбГПМУ. – 2021. – С.77–123.
3. Приказы по учебной части Ленинградского педиатрического медицинского института за 1941 гг.: из коллекции музея истории СПбГПМУ.
4. Гладких П.Ф. Очерки истории отечественной военной медицины. Здравоохранение и военная медицина в битве за Ленинград глазами историка и очевидцев. 1941–1944 гг. – СПб.: Дмитрий Буланин. – 2006. – 520 с.
5. Ерегина Н.Т. Высшая медицинская школа России в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) / Н.Т. Ерегина. – Ярославль: Аверс Плюс. – 2008. – 172 с.
6. Соболев Г.Л. Высшая школа в дни Октября и Великой Отечественной войны / В кн.: Город Ленина в дни Октября и Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. : Сб. статей / Акад. Наук СССР. Ленингр. отд. Ин-та истории ; [Ред. коллегия: С.Н. Валк (отв. ред.) и др.]. – Москва; Ленинград : Наука. [Ленингр. отд.], 1964. – 208 с.
7. Менделева Ю.А. Воспоминания: рукопись / Государственный Мемориальный Музей Обороны и блокады Ленинграда. Рукописный документальный фонд , Оп. 1. – Д. 217. – Л. 34.
8. Жизнь и смерть в блокированном Ленинграде. Историко-медицинский аспект / Под ред. Дж. Д. Барбер, А.Р. Дзенискевич. – Спб, 2001. – С. 6.
9. Соболев Г.Л. Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. 1941–1945 / Отв. ред. В. М. Ковальчук ; АН СССР. Ленингр. отд. Ин-та истории. – Москва ; Ленинград : Наука.– 1966. – 172 с.
10. Суворова Р.В., Микиртичан Г.Л. Ленинградский педиатрический медицинский институт в годы войны // Советское здравоохранение. – 1985. – № 5. – С. 74-79.